«Вечные однополчане». Павел ОРЛОВ.
Поздно вечером я возвращался в автобусе домой после выступления перед рабочими одного из московских заводов. Как всегда, перебирал в уме впечатления от встречи, вспоминал заданные вопросы, свои ответы, какими-то из них оставался доволен, какие-то казались недостаточно яркими, исчерпывающими. Обычная непроизвольная работа, самокритика, помогающая каждый последующий устный рассказ сделать лучше предыдущего…
Неожиданно услышал свое имя. Пожилая женщина несколько смущенно глядела на меня усталыми светлыми глазами.
— Здравствуйте, Настасья Ивановна! — узнал я ее. Это была вахтерша многоэтажного дома, где живут мои хорошие знакомые.
— Оказывается, вы с Пашей Орловым вместе воевали, — без предисловий сказала она. — Вчера прочитала беседу с вами в журнале… Он ведь как сын родной, Паша-то, мне! Шести лет ему не было, как сестра моя умерла, его мать то есть…
На следующий вечер Анастасия Ивановна пришла ко мне. Беседа затянулась за полночь. На прощание я подарил ей фотографию гвардии капитана Орлова.
Гостья ушла, а я все сидел, вспоминая о Павле. Теперь, после рассказа о его детстве, друг стал мне еще понятней, ближе, родней. Любила его приемная мать. И мы все его любили. Добродушный с виду здоровяк, большеголовый, с мягкими чертами лица, с чуть неуклюжей походкой, в воздухе он был стремителен и ловок. Мы с восхищением наблюдали за его смелым, мастерским пилотажем. Казалось, что он родился летчиком-истребителем, что искусство пилота далось ему шутя…
На деле, конечно, шутя ничего не дается.
Мальчишкой отец отдал Павла в сапожную мастерскую.
— Станешь хорошим сапожником — всегда сыт будешь.
Программа, казалось, была ясна. И Паша добросовестно выполнял ее. Но почти уже обретенная профессия не пришлась по душе. Хотелось чего-то другого, а чего — не знал. И только придя в аэроклуб, понял, где его призвание.
Быстро овладел учебными полетами, поступил в военное училище. Окончил его отлично и был оставлен работать инструктором.
Воевал Павел Орлов в славном полку Бориса Сафонова. Его атаки были дерзкими, неожиданными, в бою им владело одно желание — победить!
Особенно любила его молодежь. И причиной тому были его боевое мастерство, доброжелательный, ровный характер. С новичками он быстро сближался, как родной с родными, они шли к нему за советами не только по службе, но и по личным своим делам. Можно с уверенностью сказать, что у этого человека был определенный талант педагога.
В один из июльских дней группа истребителей под командованием гвардии капитана Орлова сопровождала наши торпедоносцы, которые должны были атаковать караван транспортов и кораблей противника в районе норвежского порта Киркенес. Низкая облачность позволяла нанести внезапный сокрушительный удар.
Разворачиваясь для захода на цель со стороны моря, сафоновцы обнаружили группу истребителей прикрытия. Одновременно зенитные орудия и пулеметы врага открыли сильный заградительный огонь.
Орлов принял моментальное решение:
— Рассеять воздушный патруль противника!
Увлекая за собой ведомых, он смело прорвался сквозь огненное кольцо. Теперь зенитный огонь был не страшен: наши истребители смешались с вражескими. Искусно маневрируя, они наносили удар за ударом. Сражаясь сам, Павел успевал следить за действиями товарищей. В выгодном положении оказался его ведомый старший лейтенант Максимович.
— Атакуй, Виктор!
Несколько очередей решили дело. Подбитый «мессер» попытался уйти, но советский летчик преследовал его до тех пор, пока он не рухнул в море.
Не выдержав смелой атаки, фашисты вынуждены были уйти в облака. А торпедоносцы тем временем делали свое дело: два вражеских транспорта, накренившись, шли ко дну.
Осмотревшись, Орлов заметил фашистский самолет, летевший над самой поверхностью моря: гитлеровец ловил удобный момент, чтобы напасть на один из наших пикирующих торпедоносцев. Не обращая внимания на завесу зенитного огня, Орлов и Максимович устремились вниз, молнией пронеслись над кораблями противника, и меткая очередь Орлова настигла «мессер».
Выполнив боевое задание, наши бомбардировщики и истребители без потерь вернулись на свои аэродромы.
Другой случай произошел зимой. Наши транспорты направлялись в незамерзающий порт Мурманск. За ними погнались три десятка фашистских бомбардировщиков. Орлов с группой истребителей вылетел на перехват.
Пробив толстый слой облаков, Павел встретился с тремя «Хейнкелями-111». Внезапной атакой заставил их свернуть с боевого курса и принять бой. «Хейнкели» в беспорядке сбросили бомбовый груз и повернули на запад. Орлов зашел в хвост одной из машин и поджег ее. «Хейнкель» врезался в воду возле нашего каравана.
Израсходовав боезапас, Павел взял курс на свой аэродром. В этот момент он увидел, как в пелене слоисто-кучевых облаков к каравану приближается группа «юнкерсов». Зенитная артиллерия кораблей поспешно открыла огонь. Вражеские машины сманеврировали и продолжали приближаться к цели.
Патронов у Павла не было, оставался лишь один выход — идти в лобовую атаку.
После он объяснил это просто:
— В таких случаях побеждает тот, у кого крепче нервы. Гитлеровцы запаниковали и сбросили бомбы куда попало…
Павел Орлов с честью выполнял все боевые задания. Сбил двенадцать вражеских самолетов, заслужил звание Героя Советского Союза.
Погиб он в воздушном бою, защищая родное советское небо.