В.А.Утянский «Воспоминания» 37 с.
Через несколько дней все пришло почти в норму. Потом еще долго кончиками ушей ощущал мороз.
***
Из дневника.
4 мая 1939 года. Такое неописуемо-захватывающее ощущение я испытал впервые сегодня. Говоря, очень страшно и легко растеряться. Неправда, никакого страха, кроме нового желания все повторить снова. Больше всего мне понравился именно срыв в штопор – в нем вся красота.
Машина быстро лезет вверх, как бы становясь на дыбы (на хвост), на мгновение замирает, а потом с большой скоростью опускает нос и, кажется, отвесно падает вниз… Завращалась земля, побежала навстречу. Мелькают поля, овраги, лесочки, постройки, поблескивает речушка.
Но вот совершенно машинально даешь обратную ногу, вращение самолета прекращается. Так же незаметно для себя отдаешь чуть-чуть ручку, и машина, пикируя, быстро выходит из штопора. Сильно прижимает к сидению. Появляется настроение радости, и невозможно удержаться от смеха. Даешь газ, самолет набирает высоту. Такое впечатление осталось после первого полета в зону на самолете У-2.
25 января 1940 года. Стою на площадке поезда, уходящего в Москву. Морозное утро, северный ветерок. Холодные лучи восходящего солнца освещают все вокруг. Меня провожают драгоценные и дорогие мне мать и отец. Они стоят внизу около вагона. Вижу, какие большие усилия нужны им для того, чтобы не заплакать. Чувство тоски и грусти дерет мне душу. Трогается поезд. Мне машут. Еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать, и тоже машу.
Уже недалеко Саратов, скоро сходить. А я все еще там, среди родных, друзей.
Сегодня первый день занятий после отпуска. Восемь уроков. Теперь вообще всегда будет по восемь. Весть не очень приятная. Да кроме этого, каждый день перед ужином строевая прогулка пятьдесят минут. Отсутствует всякое желание. Не хочется ни за что браться.
Первые два часа еще слушал, а на остальных дремал. Сил нет… Как тяжело слушать (воспринимать, что говорят), когда хочется спать. Все, как бы легко и нежно прикасаясь, пролетает мимо, рассеиваясь и исчезая где-то вдали, оставляя неопределенное ощущение туманной сладости.
Позавчера при тайном голосовании прошел в состав товарищеского суда эскадрильи.
7 февраля. Только двенадцать дней прошло, как из отпуска, а кажется, точно никуда не ездил, нигде не был, никого не видел. Да и что особенного могло произойти за месяц? За такой короткий срок изменить характер человек не может. Как был командир роты твердолобым, так и остался. Корпуса ДКА, ангары, самолеты – все осталось на месте. Порядки тоже не изменились. Нам сказали, что в феврале летать не будем.
12 февраля. Совсем неожиданная новость. Еще позавчера мы не знали перспектив, а вчера они были нам уже известны. Их привез из Москвы полковник (начальник училища). Одним словом, на днях должны летать, 14 или 15 февраля. Программа обучения на Р-5 сокращена. В этом году как можно раньше нас постараются выпустить из училища. Все будет зависеть от летных способностей каждого. Задерживать, как раньше, идущих по программе впереди не будут. Инструктору, командиру звена предоставляется право, в зависимости от способностей курсанта, сокращать до минимума его вывозной налет. Уже вчера у нас был технический день, и мы расконсервировали все машины.