В.А.Утянский «Воспоминания» 16 с.
Старуха несколько раз мазала лицо смесью яйца с конопляным маслом и что-то причитала.
В доме, кроме стариков, были молодой мужчина и женщина с малым ребенком. Видеть уже ничего не мог, раскрыть рот тоже не мог, воду вливали ложечкой, чуть приоткрыв губы.
На третий день услышал, что кто-то пришел. Старик сказал, что это за мной пришел староста и чтобы я собирался идти. Что мне там будет хорошо, меня будут лечить, а то они пострадают из-за меня. Тогда меня взяли под руки и повели. Я решил, что для меня все кончено и было все равно, когда расстреляют. Но при мне были партбилет и ордена. Мне захотелось, чтобы они попали не к врагам, а к своим в полк. Когда вели через сени, я достал из кармана партбилет, ордена и отдал молодому мужчине, державшему меня под руку, живущему в этом доме и сказал: «Придут наши, передай». Почему-то я был уверен, что просьба моя не может быть не выполнена.
Сначала долго везли на телеге, потом услышал впервые немецкую речь. Здесь чем-то намазали лицо и забинтовали всю голову, прорезав две дырочки для дыхания. Дальше везли на поезде, и, в конце концов, я оказался в курской городской больнице. Большая комната тесно заставлена койками и топчанами, на которых лежали раненые, бывшие советские войны.
Мне мазали лицо какой-то мазью, и уже через несколько дней я мог видеть и приоткрывать рот.
Здесь впервые я узнал, что не с каждым можно разговаривать, что есть перебежчики, добровольно сдавшиеся в плен, и предатели на службе у немцев. Обслуживали в больнице русские женщины.
Через неделю в комнату явился немец с переводчиком и сказал, чтобы я одевался и следовал за ним. Позже узнал, что фамилия моя записана Отянский. Когда оделся и выходил, ко мне подошли несколько женщин. Одна из них дала кусок хлеба, другая пузырек с жидкостью красного стрептоцида и зеркальце, при этом заплакал, и сказала: «Оставайся всегда таким, как есть».
Меня привезли за город в барак, переполненный ранеными советскими военнопленными. Здесь немец-офицер на русском языке спрашивал, из какой части, где располагается, кто командир, сколько самолетов, домашний адрес? Мгновенно сообразил: скажу неправду. Так и сделал. Назвался сержантом стрелком-радистом, на все вопросы сходу придумывал вымышленные ответы. По поведению немца понял, что не представляю для него никакого интереса. Но, несмотря на это, меня и Шеенкова Бориса, сбитого при штурмовке курского аэродрома, увезли в лагерь 2Д.
Лагерь 2Д в городе Лодзь был специально для советских военнопленных летчиков. Но сюда попадали и люди, которые сами себя зачислили в летный состав, думая, что здесь будут привилегии. И здесь кто-то мне подсказал, что не надо говорить, кто ты на самом деле. И здесь назвался сержантом стрелком-радистом. Может быть, поэтому меня отправили в числе десяти человек в рабочий лагерь «Балярия» в город Заган, а не в каменоломни или на завод, куда отправляли командный состав. Мой лагерный номер 609. Здесь познакомился с Кузьминым Павлом и Погосовым Александром.