«Вечные однополчане». Николай ТОКМАЧЕВ.
В эскадрилью прибыл долгожданный эшелон. Новые истребители! На разгрузку поспешили все, кто был свободен от дежурства и полетов. Работали весело, споро.
Командир эскадрильи майор Валуйко — опытный, бывалый летчик с посеребренными ранней сединой висками — беспокоился: в последние дни налеты на аэродром усилились. Что если фашистские разведчики обнаружат еще не собранные, беззащитные машины?
Валуйко приказал рассредоточить ящики на станции, как можно быстрее вывезти их на аэродром. Но главное было впереди: в кратчайший срок собрать машины.
«Поручу Токмачеву», — решил майор.
Высокий худощавый капитан с докрасна обветренным лицом через несколько минут появился в землянке.
— Явился по вашему приказанию!
— Вот что, капитан. Немедленно займитесь подготовкой к сборке прибывших машин. Надо сделать все так, чтобы гитлеровцы не пронюхали. Полагаюсь на вашу смекалку. Кстати, одна из новых машин предназначается для вас…
В спокойных внимательных глазах капитана мелькнула радостная искра. Но они тут же приняли прежнее выражение.
— Разрешите приступать?
— Приступайте!
За какие-нибудь два-три часа часть летного поля, отведенная под сборочные работы, совершенно преобразилась. Точнее сказать, весь аэродром значительно сузился, а на левой его стороне поднялась молодая, веселая рощица из низкорослых северных березок и сосенок. Кроме того, вороха зеленых веток были навалены возле каждой сборочной площадки.
Обойдя свои владения и убедившись, что «посадка» нового леса произведена на совесть, Токмачев отправился на одну из площадок, где уже приступили к работе двое техников. Один из них, пожилой человек, хорошо разбирался в новой машине. Знакомясь с формуляром, Токмачев уважительно расспрашивал его, вникая в мельчайшие детали.
Он так увлекся, что тревога в первый момент вызвала у него лишь чувство досады:
— Вот сволочи, поучиться не дают!
И принялся вместе с техниками закидывать зеленью наполовину собранную машину. Потом побежал проверить, как дела у других. Все было в порядке, никакого движения, только листочки березок трепетали на легком ветру.
Взревели, взвились в воздух несколько истребителей…
Низкая облачность и навязанный воздушный бой помешали немецким штурманам свериться с картой и отметить, что она несколько «устарела»…
Так повторялось не раз. Наконец машины были собраны; летчики начали проверять их в воздухе.
Первым освоил новый самолет капитан Токмачев.
— Хорошая машина! — удовлетворенно сказал, совершив мастерскую посадку.
Все чаще приходилось Токмачеву разведывать пути вражеских караванов, фиксировать результаты боев. Все дальше он улетал от аэродрома. Работа воздушного разведчика увлекла его. Он научился безошибочно классифицировать с больших высот фашистские корабли, изучил районы, где они предпочитали отстаиваться. В небе над Северной Норвегией чувствовал себя так же уверенно, как над своим летным полем.
В эскадрилью поступили сведения, что к берегам Норвегии направляется неприятельский конвой с военными грузами. Необходимо было уточнить его местонахождение, навести на него наши торпедоносцы и высотные бомбардировщики. Командир вызвал капитана Токмачева.
— Сегодня в последний раз полетите на истребителе. На днях пересядете на ДБ-3. Подходящий штурман уже есть.
Ровно через сорок минут Токмачев, пролетев над вражеским караваном, передал первую радиограмму. Оставалось зафиксировать результаты торпедных ударов и бомбардировки.
Выскользнув из облачности, он сделал заход на съемку, но навстречу кинулись «мессершмитты». Пришлось снова уйти в облака.
Токмачев повторял попытки одну за другой. Но «мессеры» каждый раз преграждали путь. В конце концов настойчивость победила. Улучив момент, он под носом противника сделал отличные фотоснимки.
Вернулся как раз к обеду. Товарищи забросали вопросами:
— Ну? Сколько кораблей потопили? Какие? Трудный был бой?
Рассказывая, Токмачев заметил среди друзей незнакомого старшего лейтенанта, с узким, дочерна загорелым лицом, на котором странно выделялись светлые густые брови. Открывающиеся в улыбке ровные белые зубы еще больше подчеркивали черноту лица.
«Кажется, парень подходящий», — решил почему-то сразу Токмачев. Он уже понял, что это и есть его будущий штурман.
— Карелин Андрей Александрович, — назвался новичок. Прибыл к вам…
— С курорта, — шутливо закончил кто-то, имея в виду необычный загар нового штурмана.
— У нас на Западном было, пожалуй, пожарче, чем в Сочи, — без обиды парировал новичок.